26-летний врач из Индии вынужден решать, кто будет жить, а кто умрет

Система здравоохранения Индии находится на грани коллапса из-за распространения коронавируса. Аггарвал работает по 27 часов. Все сотрудники, пациенты и их родственники знают, что не хватает кроватей, кислорода или вентиляторов, чтобы спасти всех, кто обращается за помощью, сообщает Reuters.

«Кто будет спасен, а кто нет, должен решать Бог. Мы не созданы для этого — мы просто люди. Но в настоящий момент нас заставляют это делать», — говорит Аггарвал.

В столице менее 20 свободных коек в реанимации

В Индии зарегистрировано более 300 000 новых случаев в день за последние две недели. В столице страны, Нью-Дели, имеется более 5000 коек для интенсивной терапии, из которых в настоящее время доступно менее 20. Пациенты спешат из больницы в больницу, умирают на улице или дома, а грузовики с кислородом сопровождаются вооруженной охраной в опасные места. Крематории открыты круглосуточно, а тела умерших привозят каждые несколько минут.

Во время своей марафонской смены Аггарвал думает о том, что произойдет, если он сам заразится, поскольку знает, что для него вряд ли найдется койка в собственной больнице.

Он не вакцинирован: он заболел в январе, когда медперсоналу делали прививки, а к февралю страх перед вирусом исчез.

«У всех нас было ошибочное представление о том, что вирус исчез, — говорит он.

Аггарвал начинает смену около девяти утра. Четыре тела лежат там, где рабочие должны снять свои защитные средства.

Условия в скорой помощи еще жестче. Пациенты и родственники толпятся в каждом свободном помещении, у многих нет никаких средств защиты, кроме простой тканевой маски. Врачи и медсестры также отказались от полного защитного обмундирования - в нем просто слишком сложно работать.

Кровати расположены так близко, что пациенты могут касаться друг друга. Один мужчина даже лежит на складе в окружении мусорных баков, родственник тащит к нему новый кислородный баллон.

В обычных обстоятельствах эта больница является одной из лучших в стране, которая привлекает пациентов — и это все еще так, учитывая условия государственных больниц, где пациенты лежат в постели по двое или умирают на носилках на открытом воздухе под палящим солнцем.

Больница, в которой обычно находятся 275 взрослых, в настоящее время обслуживает 385 человек. В ней царит отчаяние. На вывеске снаружи указано, что количество доступных Covid-коек для общей и интенсивной терапии остается неизменным в течение нескольких недель — ноль.

Нападение разгневанных родственников

Лечение переломов костей, кашля и простуды — обычно относительно простая задача, которая возлагается на младшего врача, в то время как старшие консультанты и специалисты работают в отделении интенсивной терапии. Эта система давно распалась, и теперь роль дежурного врача является одной из самых важных в больнице.

Исполняющий обязанности дежурного врача Аггарвал вместе со своим старшим коллегой лечит 65 пациентов. У него есть максимум три-четыре минуты, чтобы проверить всех, прежде чем возникнут какие-либо чрезвычайные ситуации.

Ему срочно звонят — один из его пациентов тяжело болен. Он спешит вниз по лестнице — пожилой мужчина едва в сознании.

Аггарвал объясняет сыну этого человека, что дела пошли плохо. Сын сидит, обхватив голову руками. Пациент — один из счастливчиков: его уже поместили в палату для больных коронавирусом, и, таким образом, он имеет доступ к реанимации.

В задачи охранника Махендара Байсояра входит не допустить того, чтобы родственники силой захватили кровать.

В прошлом месяце, после смерти пациента, родственники с ножом напали на персонал другой столичной больницы. Врачи делают все возможное, но для всех просто нет места.

Смерть дает возможность для лечения нового пациента

62-летний Виджай Гупта, который лежит на заднем сиденье машины, является одним из пациентов, которых не смогли принять. Его семья и друзья обсуждают, что делать дальше.

«Мы с шести утра ездим в поисках койки», — говорит друг Гупты Раджкумар Хандельвал.

«Куда мы едем?» — беспомощно спрашивает у сына Хандельвал, прежде чем они уезжают, чтобы попытать счастья в другой больнице.

К тому времени, когда утренние обходы заканчиваются примерно через три часа, глаза Аггарвала уже горят от усталости.

Независимо от того, где находится Аггарвал, пытаясь заснуть, он слышит звук сердечных мониторов. Он также слышит этот звук, лежа в своей постели дома, из-за этого невозможно забыть о смерти людей, находившихся на его попечении.

Одна женщина, Пратибха Рохилла, стонет. Ее сын Адитья сердито наблюдает, как в палату приводят другого пациента. Он пытается спорить с медсестрой.

«Я понимаю, но здесь нет ни одной кровати», - отвечает она.

«Кроватей нет. Мы искали в 15, 20 больницах», - говорит сын.

74-летняя Каруна Вадера находится в критическом состоянии. «Она может умереть в любой момент», — говорит Аггарвал ее племяннику Пулкиту, прося женщину уехать в больницу, где еще есть свободное место в интенсивной терапии.

«У нас пять членов семьи в разных частях Дели, которые все стараются. Никто не нашел койку», — отвечает Пулкит.

Аггарвал ночует в палатах, борясь с постоянными чрезвычайными ситуациями. Трое его пациентов умирают, среди них - молодая женщина.

Через несколько часов Вадера умирает. Племянник Пулькит стоит рядом, когда ее тело, закутанное в белый саван, переносят в машину скорой помощи для сожжения.

Рохилла, женщина, сын которой ранее обращался в 15-20 больниц, получит свою койку, хотя она также должна находиться в отделении интенсивной терапии.